Эпоха делийского султана

Разделенная на множество враждующих между собой княжеств, Индия не могла противостоять вторжениям извне. После распада Арабского халифата на северо-западных рубежах Индии возникла мощная держава Газневидов, унаследовавшая мусульманские государственные традиции. Султан Махмуд Газневи (998-1030) сделал своей целью завоевание Индии; он совершил 17 походов на юг и овладел долиной Инда. Вторжение тюрок в Иран нанесло тяжелый удар Газневидам, и наступление мусульман на время остановилось. В 1173 году к власти в Газни пришел султан Мухаммед Гури, который отправил на завоевание Индии своего полководца-гуляма Кутб уд-дина Айбека. К концу XII столетия Кутб уд-дин овладел долиной Ганга вплоть до Бенгалии; после смерти Мухаммеда Гури он объявил себя султаном и сделал своей столицей Дели - так появилось первое мусульманское государство в Индии, Делийский султанат.

Долгие завоевательные войны сопровождалось захватом большого числа пленных, которые обращались в рабов. В набеге в 1195 году Кутб уд-дин захватил 20 тысяч пленных, из похода 1202 года было приведено 50 тысяч пленных, большие полоны приводились и из последующих походов. Пленных рабов продавали на рынках Средней Азии и Ирана - Индия на длительное время превратилась в поставщика рабов для мусульманского мира. Обилие товара обусловило дешевизну индийских рабов; в начале XIV века необученный раб стоил 7-8 танка, молодая красивая рабыня - 20-40 танка; это была стоимость двух-трех коров. Эмиры и мусульманские воины имели множество рабов, но в конечном счете рабовладение не стало основой нового индийского общества. Рабы постепенно принимали ислам и, согласно мусульманской традиции, со временем они или их дети получали свободу - поэтому численность рабов постепенно уменьшалась.

Общественное устройство Делийского султаната было результатом социального синтеза, результатом взаимодействия индийских и мусульманских традиций. Основание социальной пирамиды - индийская община - осталось неизменным, крестьяне сохранили свой образ жизни и свою религию, индуизм. Государственно-правовая надстройка султаната соответствовала мусульманским государственным традициям. Вся земля считалась принадлежащей государству, и крестьяне-индусы были обязаны платить поземельно-подушный налог ("харадж-джизью"), составлявший до четверти урожая. Впрочем, сбор налогов в те времена еще не был четко отрегулирован; кадастров не проводилось, и нормы сбора были весьма условными. Большая часть земель ("халиса") находилась в непосредственном ведении правительства и налоги с этих земель шли в казну султана. Другая часть выделялись эмирам и воинам с правом сбора налогов; эти пожалования ("икта") давались на условиях службы и формально не наследовались - но фактически часто передавались по наследству. Так же как во всех мусульманских странах, небольшая часть земель находилась во владении религиозных учреждений ("вакф") или частных лиц ("мульк"). Многие раджпуты были согнаны со своих земель; уцелевшие грасы превратились в держания, обусловленные службой. Помимо воинов, получивших "икта", армия султана включала гвардию, состоявшую из рабов-гулямов, а также ополчения перекочевавших в Индию тюркских и афганских племен. Так же как египетские мамлюки, делийские гулямы неоднократно возводили на престол своих командиров, эмиров и маликов, - почти все султаны Дели происходили из предводителей гулямов.

После короткого правления Кутб уб-дина гвардия возвела на престол гуляма Шамс уд-дина Илтутмыша (1211-1236). В правление Илтутмыша завоевавшие Среднюю Азию монголы стали совершать опустошительные набеги на долину Инда. Страх, порожденный кровопролитиями Чингисхана заставил эмиров, знатных маликов и мудрых везиров сплотиться вокруг трона султана Дели, писал хронист Барани. Однако после смерти Илтутмыша начались смуты, "сорок маликов" в течении десяти лет ставили на престол и свергали султанов. "Страх перед правящей властью, который есть основа всякого хорошего управления... покинул сердца людей, - свидетельствует Барани. - Страна оказалась в ужасающем состоянии". В 1246 году власть оказалась в руках эмира-гуляма Гийяс уд-дина Балбана, который правил в Дели более сорока лет. Гийяс уд-дину удалось восстановить дисциплину среди маликов и навести порядок в распределении икта. При дворе был введен возвеличивавший монарха персидский церемониал, султан стремился предстать в роли охранителя справедливости и устраивал показательные казни вельмож, допускавших бесчинства по отношению к простолюдинам.

О развитии экономики в этот период имеются лишь немногочисленные сведения. Известно, что Гийяс уд-дин приказал вырубить все леса в Доабе и в районе Дели; эти земли были возделаны и превратились в один из основных сельскохозяйственных районов Индии. Цены на продовольствие в правление Гийяс уд-дин были ниже, чем при последующих правителях. В начале правления Ала уд-дина (1296-1316) советники султана говорили об "общем процветании народа". Однако опустошительные набеги монголов продолжались; Ала уд-дин был вынужден предпринять ряд реформ, направленных на усиление армии. Эти реформы в значительной степени копировали порядки монгольской державы Хулагуидов. Были конфискованы в казну все мульки и вакфы; у простых воинов были отняты их икта, им стали выдавать денежное жалование. Эмиры, по-видимому, сохранили свои пожалования, однако они могли расходовать на свои нужды лишь малую часть собираемых налогов; часть налогов шла на содержание назначенного числа воинов, остальное отправлялось в казну.

Была установлена строгая дисциплина, постоянно устраивались войсковые смотры и инспекции, эмирам запрещалось устраивать пиры и даже разговаривать друг с другом в отсутствие начальства - это были монгольские порядки, описанные в "Билике" Чингисхана. Нужно отметить, что в султанской армии было около 30 тысяч монголов - преимущественно из числа пленных, захваченных в сражениях; таким, делийские султаны были хорошо знакомы с обычаями своих могущественных противников.

Ала уд-дин намного увеличил численность армии; для того, чтобы обеспечить ее снабжение, была налажена строгая и четкая система сбора налогов. Был проведен кадастр и оценена урожайность всех земель, крестьяне должны были платить половину урожая, причем для общинной верхушки не делалось никаких скидок. Земледельцы зачастую оказывались не в состоянии платить такие подати; сбор налогов сопровождался насилиями и пытками. Власти обращались с крестьянами-индусами, как монголы с покоренным населением Ирана; любой гонец мог безнаказанно избивать крестьян и деревенских старост. Зерно, собранное в счет налога, отправлялось в Дели и складировалось в султанских амбарах. Дели превратился в огромный военный лагерь; в устроенных по монгольскому образцу больших мастерских-кархана 17 тысяч ремесленников-рабов ковали оружие, производили ткани, одежду, снаряжение для солдат. Так же как это иногда делалось в Иране, власти устанавливали цены на зерно и товары для воинов; торговцев, завышавших цены, подвергали жестоким наказаниям.

В соответствие с таксацией Ала уд-дина рядовой воин получал 234 танка в год; как в Иране, ему давали ассигновку, по которой он получал деньги в местном казначействе. Воин должен был сам покупать оружие и содержать боевого коня, за второго коня полагалось дополнительно 78 танка (лошади в Индии были очень дороги). Для сравнения, пенсия ветерана составляла 40-50 танка; оплата ремесленника - 10-12 танка (2-3 джитала в день). Один ман пшеницы стоил 7,5 джиталов, однако величина мана тех времен неизвестна; Барани свидетельствует что на 6 джиталов можно было накормить 6-7 человек хлебом и мясом; так что уровень жизни в городах был достаточно высоким. Следует, однако, отметить, что регламентация Ала уд-дина искусственно занижала уровень цен на продовольствие; в годы неурожаев продажа зерна в Дели нормировалась властями, на семью отпускалось не более половины мана пшеницы в день. Положение сельского населения было значительно более тяжелым, нежели положение горожан - как вследствие непосильных налогов, так и в результате опустошений, вызванных монгольскими вторжениями. Тюрьмы были переполнены неплательщиками налогов.

Благодаря введению "мобилизационной экономики" Ала уд-дину удалось отразить монгольские нападения; потерпев тяжелое поражение в битвах 1299-1306 годов, монголы прекратили вторжения в Индию. Отразив нападения с севера, Ала уд-дин использовал созданную им огромную армию для новых завоеваний; были подчинены раджпуты Раджастхана; в 1308-1315 годах полководцы султана овладели Деканом и продвинулись до южной оконечности полуострова Индостан. Делийский султанат превратился в огромное государство, охватившее весь индийский субконтинент - кроме сохранившей независимость Бенгалии. Однако реальная власть султана не распространялась южнее центрального Декана; далее на юг располагались владения вассальных индусских князей, которые не контролировались из Дели.

Режим, основанный на мобилизационной экономике, не мог существовать вечно - необходимость в нем отпала вскоре после отражения монгольских нашествий. Мусульманская знать и горожане выражали недовольство нововведениями Ала уд-дина, регламентацией цен, отнятием мульков и суровой военной дисциплиной. После смерти великого завоевателя его сын Кутб уд-дин Мубарак поспешил отменить регламентацию цен. "Люди радовались смерти султана, так как были избавлены от тирании и суровости прежнего правителя, - свидетельствует Барани. - Никто больше не боялся услышать: "Делайте это, и не делайте того, говорите так, а не эдак, это прячьте, а это нет, ешьте то, и не ешьте это, продавайте это, а это не продавайте". После разрешения свободной торговли цены значительно возросли, увеличилась и заработная плата.

Ослабление центральной власти после смерти Ала уд-дина вызвало смуты, которые привели к смене династии; в 1320 году к власти пришел один из полководцев Ала уд-дина, Гийяс уд-дин Туглак. Гийяс уд-дин (1320-1325) вернул владельцам конфискованные мульки и вакфы и расширил раздачу икта эмирам; военачальники получали во владение целые областей и округа, однако эмиры по-прежнему получали лишь малую часть (до 10%) доходов от своих икта, их отряды регулярно вызывались на смотры, а сами эмиры должны были ежегодно являться к двору для представления финансового отчета и "целования ног" султана. Как и прежде воины не имели икта, они получали плату из казны за счет доходов, шедших с икта их командиров. Налоги на крестьян были значительно снижены и, по расчетам К. З. Ашрафян, составляли примерно 1/5 урожая; прекратились насилия при сборе податей; принимались меры против злоупотреблений откупщиков. Старосты деревень ("хуту") были освобождены от части налогов и были уполномочены собирать налоги со своих деревень.

Первая треть XIV века была отмечена ростом городов и ремесел. Ибн-Батута, посетивший Индию в 1330-х годах, описывал Дели как самый большой город мусульманского мира. В то время Дели состоял из четырех поселений, между которыми располагались сады и пашни; вместе с предместьями город простирался на 4-5 курухов, то есть на 8-10 километров. В Дели было множество рынков и ремесленных мастерских; только в государственных мастерских-кархана было занято больше 10 тысяч ремесленников-рабов. Из других городов был известен своими размерами Даулатабад; этот город отличался выгодным расположением, и Мухаммад-шах намеревался сделать его новой столицей; сюда была переселена часть жителей Дели. В приморской провинции Гуджарат было много больших портовых городов, таких как Камбей, Броч, Сурат.

XIV век был отмечен оживлением торговли по морскому пути вдоль берегов Южной Азии. Случалось, что из портов одновременно выходили десятки кораблей; они везли в Египет индийский перец и хлопчатые ткани, пряности из Индонезии, шелк и фарфор из Китая; из Египта эти товары отправлялись в Европу. Главным товаром индийского импорта были лошади для султанской кавалерии; лошади плохо размножались в индийском климате и их приходилось ввозить из других стран. Индийские купцы принимали активное участие в морской торговле, и, в частности, в Адене была большая колония индийских купцов - однако основными морскими перевозчиками в этот период были арабы и китайцы. Индийские корабли уступали китайским по размерам и мореходным качествам.

Сын Гийяс уд-дина, Мухаммад-шах Туглак (1325-1351), пытался возродить завоевательную политику Ала уд-дина. Для похода в Иран была собрана огромная армия; чтобы обеспечить снабжение войск, были значительно увеличены налоги. Чтобы восполнить нехватку средств, были выпущены медные монеты с высоким принудительным курсом - эта идея, по-видимиму, была позаимствована из Китая и Ирана, где одно время были в употреблении бумажные деньги; так же как в Иране, она закончилась неудачей.

Во период правления Мухаммад-шаха появляются сведения об ухудшении экономического положения. Цены на пшеницу возросли до 12 джиталов за 1 ман. Повышение налогов совпало с засухой; в 1330-х годах разразился страшный голод, продолжавшийся семь лет. "Из-за недостатка дождей голод усилился и продолжался в течение нескольких лет, - свидетельствует Барани. - От голода погибли тысячи тысяч людей, общины рассеялись, многие лишились семейств". Крестьяне бежали из голодающих областей, деревни стояли пустые, земли не обрабатывались. Голод сопровождался эпидемиями, повсюду вспыхивали восстания и голодные бунты; власти отвечали жестокими репрессиями. Одновременно Мухаммад-шах снизил налоги и принимал меры, направленные на восстановление земледелия; был усилен контроль за эмирами, по-видимому, с тем, чтобы не допустить неконтролируемых поборов с населения. Это вызвало недовольство знати; в 1340-х годах в различных частях страны стали вспыхивать мятежи эмиров, владельцев крупных икта. Последнее десятилетие правления Мухаммад-шаха прошло в борьбе с эмирами, причем, не доверяя знати, султан назначал на видные посты людей из простонародья.

Голод, эпидемии, разруха царили и в первые годы правления Фируз-шаха (1351-1388), цена зерна достигала 80 джиталов за 1 ман. Положение стабилизировалось лишь в конце 1350-х годов; цена пшеницы упала до уровня времен Ала уд-дина - 8 джиталов за 1 ман. В то же время, по свидетельству современников, заработки ремесленников в 12-15 раз превосходили уровень начала столетия. Крупнейший специалист по экономической истории Индии, Ирфан Хабиб, выражал удивление по поводу этих восходящих и нисходящих движений цен и заработной платы. Однако, на наш взгляд, в этом нет ничего удивительного: то же самое явление, отмечалось в это время и в других странах Европы и Азии. Это было свидетельство демографической катастрофы, олицетворяемой Черной Смертью 1348 года. Так же и в Индии резкое падение цен и рост реальной заработной платы были свидетельством гибели большой части населения, "тысячи тысяч" людей, унесенных голодом и эпидемиями середины XIV века.

Экономическое развитие Индии в период султаната в значительной мере продолжало тенденции предшествовавшей эпохи. В XIII веке на севере страны продолжался период первоначальной колонизации, для этого времени характерны относительно высокий уровень потребления основной массы населения, рост населения, рост посевных площадей, строительство новых поселений, низкие цены на хлеб, дороговизна рабочей силы, незначительное развитие помещичьего землевладения, аренды и ростовщичества, ограниченное развитие городов и ремесел.

Наиболее характерным проявлением колонизации была расчистка от лесов обширной области в районе Дели и в Доабе. В конце XIII века период колонизации был прерван разрушительными монгольскими вторжениями; монгольское наступление побудило султана Ала уд-дина к перениманию военной и социальной организации своего могущественного противника. При этом была скопирована социальная система державы Хулагуидов - та, которая существовала до реформ Газан-хана. Реформы Ала уд-дина являются классическим примером того, как военное давление приводит к повышению демографического давления и порождает соответствующую социальную систему - авторитарную этатистскую монархию. В то же время нельзя не отметить эффективности этой социальной системы - завоеватели полумира, монголы были разгромлены и отброшены от границ Индии. К. С. Лал указывает на реформы Ала уд-дина как на важный пример, демонстрирующий возможности государственного регулирования.

После победы над монголами преемники Ала уд-дина несколько смягчили систему государственного регулирования, однако ее основной принцип - получение воинами платы из казны - остался неизменным. В 1320-х годах появились некоторые признаки Сжатия, такие, как высокие цены на хлеб, рост городов, развитие ремесел и торговли. Военная монархия требовала от населения высокие налоги, но при этом не заботилась ни о расширении посевных площадей, ни о поддержке крестьянства в случае неурожая. Высокие налоги сужали экологическую нишу этноса, поэтому повторение неурожаев сразу же приводило к голоду. В 1330-40-х годах разразился экосоциальный кризис: голод, эпидемии, восстания, гибель больших масс населения. О произошедшей в это время демографической катастрофе, свидетельствует, в частности, падение цен и высокий уровень заработной платы во второй половине XIV века. Характерно, что кризис сопровождался попытками социальных реформ, военная монархия пытается умерить эксплуатацию крестьянства и проводит политику поощрения земледелия. Таким образом, катастрофа середины XIV века завершила первый демографический цикл истории Индии.

Анализируя историю Делийского султаната, необходимо отметить ее вторичность по отношению к истории Ирана. Мусульманское завоевание Северной Индии привело к созданию государства, основанного на мусульманских традициях (правда, это государство опиралось на базу из индийских общин). При этом мусульмане Индии всегда смотрели на Иран и Ирак как на центр мусульманского мира и образец для подражания. В силу этой реакции подражания Делийский султанат копировал многие черты социально-политической системы Ирана.