Византия и Русь

Контакты Скандинавии и Византии в религиозной сфере прослеживаются как по письменным, так и по археологическим источникам, и признаются современными исследователями. Вместе с тем в свете знаний о литургике, церковной археологии, каноническом праве и истории Церкви X-XI вв. наши представления об участии норманнов в духовной жизни Восточной Церкви могут получить существенное уточнение.

Очевидно, что экскоммуникационный акт 15/20 июля 1054 г. не привел к окончательному разрыву евхаристического и культурного общения между христианским Востоком и Западом, будучи лишь каноническим противостоянием между Римской кафедрой, с одной стороны, и Константинопольским престолом и византийским двором, с другой стороны.

Однако, выходцы из Северной Европы в Средиземноморье, несмотря на свою принадлежность к единому Pax Christiana, должны были определяться в отношении к юрисдикционному подчинению и принадлежности к литургической традиции. Это было тем более важно, что захватившие Южную Италию норманны определенно принадлежали к латинской традиции. На самом деле такая необходимость существовала и до середины XI в., поскольку границы Патриархатов установились еще в эпоху Вселенских соборов. Тогда же сложились и особенности литургического строя латинского и греческого христианства.

В сагах упоминается "неполное крещение", которое принимали скандинавы в Англии и Исландии. Попытки рассматривать этот ритуал как проявление языческого синкретизма чисто скандинавского происхождения вне контекста восточной литургии нам представляются неверными. Настоящий смысл обряда раскрывается в понятии "primo signatio", которое получил Олав Трюггвасон, согласно монаху Одду, в Византии до своего крещения в Ирландии. Обряду primo signatio предшествовало или совпадало с ним по времени "открытие имени Иисуса" и "обучение вере". Это последование сопоставимо с практикой восточного катехумената, который предшествовал Таинству крещения.

Первое знаменование, иначе consignatio, предполагало осенение крестом чела, уст и груди или просто священническое благословение в начале молитв оглашения и таким образом вводило язычника в Церковь, причисляя его к христианам. Однако, только само крещение причисляло христианина к просвещенным или competentes (electi). Общепризнанно, что в Западной Церкви институт катехумената и сам чин оглашения практически перестают существовать уже в Каролингское время. Этот чин продолжает осуществляться в полной мере лишь Константинопольской Церковью, что следует из содержания многочисленных византийских евхологиев X-XI вв. Именно эта особенность византийского ритуала крещения, согласно гипотезе М.Арранца, примиряет Корсунскую легенду и Память Иакова мниха в том смысле, что крещение в собственном смысле этого слова - primo signatio - князь Владимир получает в Киеве, а просвещение - непосредственно Таинство крещения - уже в Херсонесе, чему предшествует период оглашения.

Учитывая, что Олав на Руси был еще "некрещеным христианином", важно отметить его активность в утверждении здесь новой веры и роль в приглашении к князю Владимиру византийского архиерея Палла (патриарх Полиэвкт, 80-е гг. XI в.). В этом смысле характерна судьба варягов Феодора и Симона на Руси в контексте истории Русской церкви.

Только с точки зрения особенностей богослужения Великой Церкви - храма Святой Софии в Константинополе - становится понятна связь эпизода "Саги об Олаве Святом", где возжжению стружек в воскресный вечер приписывается особое благочестие конунга. Речь должна идти о сопоставимости этого сюжета с чином возжжения вечерних лампад в Константинопольских церквах, который опять же известен из ряда византийских евхологиев.

События 30-50-х гг. XI в. должны были поставить вопрос о канонической юрисдикции наемной варяго-русской дружины в Константинополе. Однако после закрытия всех церквей латинского обряда в столице Византии при патриархе Михаиле Керулларии в 1053 г. никаких протестов со стороны гвардии не последовало, как это было, например, в конце IV в., когда свт.Иоанн Златоуст закрыл арианские храмы наемников-готов. Учитывая, что Харальд Хардрада в 1034 г. был удостоен придворного титула, следует предположить, что варяжский корпус в Византии был включен в сферу восточнохристианского канонического права, которое распространялось и на императорский двор. Это подтверждается сфрагистическими находками, связанными с варяжским корпусом, но выполненными в византийских патрональных традициях. Несение караульной службы и участие в придворных церемониях предполагало участие варягов в греческом богослужении.

Принадлежность к одной из двух литургических традиций христианского мира до определенного времени предполагала свободное участие в иной традиции, вплоть до совершения оглашения в восточной церкви, а Таинства крещения в западной или же просто ношение детей в варяжскую божницу. С течением времени христианам-скандинавам приходилось делать окончательный выбор, который оказался на стороне прочно утвердившейся на севере Европы Римской юрисдикции. Однако, даже обряды в Скандинавии, на Руси и в Византии, связанные с погребением представителей епископата вместе с евхаристическими дарами, оказались одинаково укорененными в восточно-христианской традиции. Таким образом, стоит говорить не об абстрактном влиянии византийской христианской культуры на христианизацию Северной Европы, а увидеть этот процесс в присущих эпохе формах, предусматривавших каноническое подчинение отдельных личностей Константинопольской иерархии и их участие в литургической жизни Восточной Церкви.